Сестра милосердия: подвиг женщины после гибели сына20 Август 2014
Оператор и режиссер по-мужски удерживали в себе слезы. Эмоция откровения колыхнула их сердца, момент истины разрезал полотно привычной картины мира. Опять звонит гневная администратор: «Если вы еще не в парикмахерской, мы так работать не сможем!» Но я не слышу ее.
Осенним днем пронизывающий ветер играл с последним теплом уходящего года. Наша продюсерская группа поднялась по ступеням к храму на территории Александровской больницы. У нас была задумка снять передачу «Путь восхождения», рассказав о людях посвятивших себя духовному пути.
В «герои» первой передачи мы выбрали отца Романа, настоятеля и духовника киевского храма Святителя Михаила. Он пригласил нас в комнату, давая укрыться от холода. Внимательно выслушал, «просканировал» умиротворенным мудрым взглядом и ответил:
– Давайте не будем делать передачи о попах. Есть много других замечательных и достойных людей. Сделайте передачу о сестрах милосердия. И обязательно расскажите о преподобной великомученице княгине Елизавете Федоровне.
Он позвонил по телефону, и через несколько минут в комнату вошли облаченные в апостольники четыре молодые женщины. Их лица светились небесной чистотой, от их внешности веяло непривычной для современной жизни добротой и скромностью.
Само понятие «сестра милосердия» уносило в далекое прошлое, почти забытое и даже чуждое браваде XXI века. Милосердие вообще не свойственно героям и победителям потребительского хаоса, мира, где принято считать, что душа не стоит тех денег, которые можно потратить на удовольствия. Нас ждали истории и судьбы, в которых мир духовности приобретает реальные черты, в которых преодоление боли награждается божественной любовью и звучитсамой высокой нотой в хоре духовных чувств.
Мы еще не знали, что через несколько месяцев нашу страну накроет волна национализма и кровопролития, что зверь безумия разделит даже друзей и родственников на «своих» и «чужих»…
Во мне звучит давний вопрос: почему пробуждение души сопровождается сложными, порой трагичными событиями? Почему одни люди озлобляются, замыкаются, а другие раскрываются как цветы, будто в жгучей пустыне несправедливости их «корень» соединился с живительною влагой небес? Ответ на этот вопрос незрим ни для глаз, ни для камер, его не отыскать среди мусора философий и социальных догм. Он звучит в вечном диалоге души с Богом.
Оператор настраивает камеру, выставляет свет, проверяет микрофоны. Предстоящее знакомство породит еще больше вопросов и даст пищу для новых размышлений. Горящие церковные свечи берегут таинство молитв. Молодая женщина, сестра милосердия, перебирая четки, готовится к интервью как к исповеди. «Батюшка благословил меня рассказать вам о себе».
– Представьтесь, как ваше имя?
– Сестра Екатерина. Я родилась в Запорожской области, в городе Гуляй Поле. Все свое детство я прожила в маленьком шахтерском городке в Луганской области. С детства была активным ребенком, занималась хореографией, классическим танцем, окончила музыкальную школу.
В институт Культуры… я не поступила, почувствовала, что это не моя дорога. Приехала работать в Киев, и у меня быстро развивалась карьера. Закончила Донецкий горный университет, работала на крупные компании и возглавляла предприятия. Но мои мечты со складывавшимся образом жизни не совпали. В минуты одиночества, когда прекращался бег ежедневной суеты, я понимала, что испытываю страшную усталость, но не физическую даже, а внутреннюю, духовную, и из этой усталости рождались вопросы: «Что дальше? Какая твоя цель? А что ты делаешь для этого мира и что ты несешь в этот мир?»
У меня было все: свой бизнес и большие перспективы. Появилась семья, прекрасный муж. И первый раз в своей жизни я поняла, что такое искренняя чистая любовь с появлением сына. Наверное, впервые я остановилась и поняла, что значит просто любить, отдавать… и получать взамен любовь – чистую, ничего не требующую. Я поняла, что жить так, как я жила раньше, я больше не могу, не имею права.
Я начала приходить в храм и почувствовала, что в этой жизни есть нечто большее, и не может быть так, чтобы человек просто пришел в этот мир на время, чтобы потом исчезнуть. Именно мой ребенок открыл мне большую глубину жизни. В храме я причащала его, и это было моим первым шагом и подготовкой к будущей жизни.
Екатерина замолчала, как будто остановилась у двери, за которой хранилось нечто сокровенное. Ей нужно было несколько мгновений, чтобы почувствовать, как незримая воля открывает эту дверь и пропускает нас внутрь:
– Через некоторое время на моих глазах мой ребенок погиб… Тот человек, который не может пережить трагедию в своей жизни, – не может сострадать другим людям. Пережить – в смысле преодолеть свою боль. Человек закрывается от проблем ближних, чтобы никакая ситуация не нарушила его покой, его зоны комфорта.
Я поняла, что надо оглядеться и увидеть все происходящее вокруг. Ведь Господь призывает нас любить всех, а мы направляем свою любовь только на родных, близких, детей, семью, мужа, и полностью ограждаемся от остального мира. И как раз в этот момент чувствуешь одиночество среди людей. Ты находишься в кругу людей, но ты одинок, потому что не любишь и не получаешь взамен того же. Ты не живешь проблемами других людей, их горечью и страданиями, и не даешь возможности людям жить твоими бедами и радостями.
В это время зазвонил телефон. Администратор канала волновалась, что мы задерживаемся. Оператор должен уже быть на съемке в парикмахерской. Я шепотом просил перенести парикмахерскую на другой день. Нам еще надо время, мы не можем прервать интервью. Но в ответ прозвучало категоричное «нет». И всё-таки мы продолжили интервью.
– Все в этой жизни имеет смысл и назначение. Господь дал мне ангела, который привел меня к первой ступеньке, ведущей к свету. Именно через своего ребенка я впервые увидела Господа. Я увидела Его безграничную любовь и милосердие. А потом…
В тот момент, когда не видишь выхода, когда переоцениваешь все ценности жизни, тогда понимаешь, что в скорби человек – самый чистый, у него нет корысти, гордости, самолюбия. Он – ничто и не может сам ни с чем справится. Он может только поднять голову и сказать: Господи, помоги мне! Господи, дай мне поблагодарить тебя за все! Дай мне понять и пронести все, что Ты хотел мне дать, показать и открыть.
Опять телефонный звонок. Администратор требует немедленно прекратить съемку и ехать снимать парикмахершу. Я отключаю связь, и мы продолжаем.
– Неверно, это чувство огромной не отданной любви к ребенку и желание отдавать любовь увидел и услышал Господь, и ещё… Елизавета Федоровна. С того момента, как я пришла в храм и поблагодарила Господа за то, что он помог мне выжить, я почувствовала, что Господь взял меня на руки и понес. От меня требовалось только одно – полностью довериться Ему.
Я попала в монастырь Афонской Божьей Матери – меня туда привезла мама. Там меня встретила игуменья Екатерина. Она поселила меня в келью и окружила такой любовью и заботой, что у меня был только один вопрос: откуда у нее столько любви?
Без слов, без красивых фраз она могла дать почувствовать, что я самый любимый, самый желанный человек, что вокруг меня все близкие и родные люди, они тебя чувствуют и понимают, они сострадают и готовы быть с тобой.
В монастыре я увидела первую сестру милосердия, она для меня была небесным ангелом – чистым и нетронутым, парящим над всей мирской суетой. Я помню мою ночную молитву, как я просила: «Елизавета Федоровна, матушка, родная, дай мне хотя бы каплю той любви, сострадания, жертвенности, которая есть у тебя. Если я когда-нибудь сподоблюсь быть твоей дочерью, я постараюсь это сохранить, увеличить и отдать каждому, а не только тем ближним, которые будут рядом со мной».
Оператор и режиссер по-мужски удерживали в себе слезы. Эмоция откровения колыхнула их сердца, момент истины разрезал полотно привычной картины мира. Опять звонит гневная администратор: «Если вы еще не в парикмахерской, мы так работать не сможем!» Но я не слышу ее. Я размышляю о том, что духовность переставляет в сознании ценности жизни, выстраивает их в нужном порядке. На первом месте – Бог, Он приоткрывает душе Свой мир, сладость которого уже не держит душу в мире иллюзий и смерти.
– Катерина, скажите, с какими сложностями вы встречаетесь, будучи сестрой милосердия?
– Сложно человеку забыть о себе и не смотреть на человека через призму нашего внешнего понимания, а научиться любить настолько, чтобы видеть в нем образ и подобие Божье. Этот образ может быть затемнён в человеке тем или иным греховным состоянием, но не может быть уничтожен до конца.
Есть еще и другая сложность: когда видишь в этом мире столько трагедий и боли, – трудно не отчаяться, понимая, что ты не можешь всем помочь, как бы ты этого ни желал. Тут только упование на Бога. Ты его просишь: «Господи, услышь молитвы мои, укрой детей Своих, утешь детей Своих, спаси детей Своих и мне дай крепости, чтобы я своей любовью хотя бы как-то им помогла.
– Расскажите о своем первом поступке милосердия? Были ли в нем проявления Бога для вас?
– Для меня до сих пор это знаковый день. В первый же день, когда я стала сестрой милосердия, ко мне подошла женщина и попросила помочь ей дома с больным сыном. Она назвала мне адрес, и мы договорились, что я найду машину, мы купим лекарства и встретимся через час.
Пока я все организовывала, искала машину, бегала за лекарствами, приходит эта женщина и говорит: «Я не знаю, по каким молитвам, но приехали все мои родственники. Так что помощи мне не нужно, но за то, что вы так отзывчивы были со мной, я подарю вам икону – я ее привезла из Иерусалима». И она подарила мне икону Иерусалимской Божьей матери.
И первый день милосердия у меня начался с такого… отклика сердца. Уже третий год я езжу в Иерусалим служить сестрой милосердия, и эта икона Божьей матери всегда со мной. Вот таким был у меня первый порыв помощи в качестве сестры милосердия.
Мы благодарим Екатерину за интервью. Собираем аппаратуру и выходим из церкви. Я начинаю понимать, что духовность и милосердие – родные сестры, одна следует за другой, служа друг другу.
Духовность взращивается в милосердии. Оно – как свет и тепло души, обращенной к Богу; оно отражает любовь и доверие Бога к каждому живому существу. Милосердие дает силы выстоять и сохранить веру в жизнь даже в самых трудных обстоятельствах.
Прежде, чем человек окажется на улице с протянутой рукой, он как все ходит по тем же улицам и до поры до времени ничем не отличается от прохожих. Но его боль и переживания, не находя простой человеческой поддержки, понимания и сострадания, растлевают сердце и отнимают энергию жизни. Поэтому духовность не мыслима без благотворения. Невозможно любить Бога, не любя ближнего. В духовном обществе невозможна тирания, коррупция, война. Они приходят как болезни души, как предательство человеческого в человеке.
Поток машин – как течение жизни. По «берегам» – бизнес-центры. Течение в никуда. Два шага от «берега» и перед нами ворота больницы с переполненной автостоянкой дорогих авто. Болеют и умирают все.
По лестнице к храму поднимаются люди: кто на костылях, кто в старом потертом плаще. Они собираются под навесом, усаживаются за столы. Сестры милосердия выносят обеды. Горячий чай согревает тело, доброе слово – сердце.
Звонят колокола, перекрывая клаксоны машин. Бог напоминает о Себе. После интервью с сестрой Екатериной режиссер – бывалый холостяк – заявил, что впервые увидел эталон женственности и духовности. Его проняло до глубины души. Осмысливая евангельскую тему, он выразил убеждение, что если и случится второе пришествие Христа, то придет Он в женском облике.
Источник www.pravmir.ru
